Дорога от Лыскова, откуда я держал свой краткий путь, до пристаней идет первоначально по прекрасному шоссе, за которое, к слову сказать, обыватели и до-сегодня благодарят за это сооружение, а подходя к самой Волге, неведомо для чего сворачивает на полверсты в сторону и лежит уже по сыпучему песку, в котором и люди, и лошади вязнут по колена. Казалось бы, для пароходовладельцев и для общества безразлично было, поставить пристани у того места, где кончается шоссе: тогда много выиграли бы в смысл удобетв; так нет, какие-то особые соображения (немалую роль в которых играет трактирчик пресловутого Частухина) заставили первых отнести пристани на полверсты ниже проезжей дороги, а публику заставляют мириться с вышеуказанными неудобствами. Когда я perpedes apostolorum приближался вместе с группой других едущих в Нижний к двум стоявшим у пристаней пароходам Кашиной и Зарубина, то увидал нечто не совсем обыкновенное: с обоих пароходов в рупор «зазывали» почтеннейшую публику на балаганный образец: „к нам пожалуйте! по пятаку с носу со всеми удобствами!“ Публика, соблазняемая „всеми удобствами“, валом валила на оба парохода; и когда я, запасшись „нетаксовым“ билетом (за 5 к. на рейс Исады-Нижний), вступил, на Кашинскую „Надежду“, то оказалось, что пароход набит битком, яблоку упасть негде. На верхней палубе и в специальном III-м классе сидела, стояла, лежала и на диванах и просто на грязном полу масса «нетаксовых» пассажиров. Приткнувшись в качестве „третьего лица“ на одну из занятых ранее двумя довольно объемистыми субъектами скамеек, я сейчас же вступил в препирательство с этими г.г., старавшимися мне выяснить свои исключительные права на занимаемую ими скамью, а я в свою очередь резонно доказывал, что им, как «нетаксовым», предел уж такой положен—выносить всяческие стеснения, с чем они вскоре и согласились, убедившись у Юркива, что «бывает и хуже», такь как юркинским пассажирам пришлось составить «второе наслоение», попросту, валиться на пол на улегшихся ранее пассажиров. „В тесноте, да не в обиде“, говорит пословица, и кто хочет убедиться в ее справедливости, тому рекомендую прокатиться «нетаксовым» пассажиром на конкурирующих пароходах г.г. Кашиной или Зарубина от Исад до Нижнего, а чтобы попасть в число „нетаксовых“ и воспользоваться некоторыми удобствами перед таксовыми, надо придти на пристань ранее 6 час, вечера, (когда уходит пароход Зарубина); по уходе же Зарубинского парохода дешевка моментально закрывается и за билет взимают в 5 раз дороже, т.е. 25 коп., и при этом таксовый пассажир терпит, горшие муки, так как лучшие места к этому времени уже заняты нетаксовыми, а прозевавшим остается благодарить Бога и за то, если отыщут где-нибудь спокойный уголок на полу. Конкуренция пароходов впрочем, весьма на руку публике: другой и не поехал бы в Нижний, а тут поневоле едет. Благодаря тому, что на Кашинских пароходах за багаж, приносимый в руках, какого бы он веса не был, платы не берется, лысковские торговки ягодами, получавшие на местном базар пользы 2—3 коп. на фунт, теперь, `благодаря дешевке, едут в Нижний, ухитряясь провезти бесплатно 4 - 5. корзин ягод и наживают 5—7 коп. на фунт. Несмотря на то, что пароходы идут перегруженными донельзя и дело едва-ли не закончится катастрофой, судоходный надзор отсутствует, по крайней мере я не заметил активного вмешательства путейских властей в господствующие на конкурревтах беспорядки...
(Из газеты "Нижегородские губернские ведомости", 1899 год, № 30, 21 июля, стр. 2)
Упоминаемые суда: Надежда.
Упоминаемые судовладельцы: Зарубин М.П., Кашина М.К...